Попова
Ирина Петровна
кандидат искусствоведения, доцент кафедры истории и теории музыки
Тамбовского государственного музыкально-педагогического института
им. С.В. Рахманинова
«C
Волги nach Riga» или хтонический полет «русской Валькирии»
В
русской музыкальной культуре XIX века воплощению образов мифологических
персонажей отведена особая роль. В ряду сочинений, посвященных
образу «русской Валькирии», воительницы Бабы Яги, обращает на
себя внимание шутка-фантазия «Баба Яга или с Волги nach Riga»
А. Даргомыжского.
Цель данной работы — тезисно обозначить
основные оппозиции, возникающие в музыкальном тексте при мифопоэтической
трактовке программного замысла.
Создание произведения (1862 г.)
совпало со временем общения с авторами сатирического журнала «Искра»,
членами Русского Музыкального общества. Возможно, эти обстоятельства
определили характер образного подтекста. М. Пекелис пишет,
что «при ближайшем рассмотрении эта «шутка» оказывается не столь
уж безобидной. В атмосфере критически направленного творчества
она обернулась музыкальным памфлетом, острие которого обращено
было на немецко-академические тенденции, проявившиеся в деятельности
Музыкального общества»1.
Ключевой персонаж фантазии — Баба
Яга — в фольклорных представлениях служит связью двух миров: мира
живых и мира мертвых. Очевидным признаком этого служит ее внешний
облик. У нее «одна нога говённа, друга назёмна»2. Сравним обычную
русскую поговорку о быстром переходе из одного места в другое:
«одна нога здесь, другая там». Идея перехода из одного мира в
другой реализуется и в атрибутах Бабы Яги — избушке с двумя выходами,
печи, в которую она сажает на лопате своих врагов, ступе и помеле,
огнедышащих конях, сапогах-скороходах, ковре-самолете, гуслях-самогудах
и мече-самосеке.
Композитор уже в подзаголовке обозначает
функцию полета (с Волги nach Riga) как главный программный стержень,
а в связи с этим и изображение Бабы Яги как проводника между двумя
мирами. Фактически в музыке содержится обряд «перехода»: перелет
персонажа из Руси в Курляндию является перемещением из мира живых
в мир потусторонний.
Противопоставление мир «тот» — мир
«этот» накладывает определенный отпечаток на логику произведения,
семантику трактовки цитированного материала. Все три раздела сквозной
формы фантазии построены на народно-бытовом тематическом материале.
Так, первые две части представляют собой картины вольной жизни
на могучей широкой реке, выраженные русской народной песней «Вниз
по матушке по Волге» и стремительное фантастическое скерцо, рисующее
собственно полет на материале смоленской песни «Укажи мне, мати,
как белый лен слати». Показ иноземной стороны происходит с помощью
популярной бытовой немецкой песенки «Anna-Maria, so gehst du doch
him».
В программе шутки-фантазии А. Даргомыжский
воплотил космологические представлениях русских конца XIX века.
Он не только нарисовал портретную зарисовку хромающей, стучащей,
летающей с посвистом Яги, но и создал образ пути за «границу»,
в царство неопределённости, негарантированности, опасности. Граница
между этими мирами становится четче с помощью горизонтального
локуса — реки Волги. Символика воды, реки в названии сочинения
соединяет в себе одновременно и семантику границы и семантику
дороги в потусторонний мир.
Подводя итог сказанному, отметим,
что композитор вряд ли помышлял о простом творческом освоении
«иноязычных» интонационных территорий. Положенный в основу произведения
«обряд перелета» позволяет предположить обязательное наличие противопоставленных
«живого» и «мертвого» пространств. Мысль об этом, вероятно, вынашивал
и А. Даргомыжский, выписывая половину названия на русском
языке, а вторую половину — на немецком: «Баба Яга или с Волги
nach Riga».
В трактовке А. Даргомыжского «этот
мир» характеризуется русскими истоками тематизма, общением на
понятном «нашем» языке. Тогда как пространство «того света» описывается
с помощью «иноземной» музыки и иного языка (в программе — немецкого,
в музыкальном тексте — иноладового).
Мифопоэтической пространство в этой
музыкальной картине предстает как сложно организованная система.
Местонахождение «nach Riga» возможно определить через топику «дальней
дороги». От Волги до Риги непроходимых границ нет, между ними
возможно сообщение и медиатором становится персонаж Баба Яга.
Эти закрепившиеся в народной культуре мифологические архетипы
и проявились на уровне констант композиторского мышления А. Даргомыжского.
1
Пекелис М. Даргомыжский и его окружение – М., 1983. – Т. 3. –
с.28.
2 2. Пропп В.Я Исторические корни волшебной
сказки. Л.,1986.- С.71.
